Прецедент Полянкина-Кириленко

Многолетние дискуссии мебельщиков о том, как организовать правовую борьбу с плагиатом, утешительных результатов пока не дали. Однако Алексей Кириленко, директор департамента консультаций и судебной защиты юридической фирмы «Авента», утверждает, что «прижать» пиратов всё-таки можно. В конце прошлого года он помог это сделать мебельной компании Gruppo 396.

МБ: Алексей, как случилось, что ваша юридическая практика пересеклась с мебельной отраслью?

— Один из наших клиентов — руководитель фабрики Gruppo 396, для которой мы в своё время регистрировали товарный знак, — обратился за консультацией по вопросам защиты интеллектуальной собственности. Господин Полянкин посетовал на то, что производители мебели в нынешних условиях фактически ничем не защищены с позиций авторского права. Они вкладывают деньги в разработку новых моделей, стараются привлечь компетентных дизайнеров, а наиболее прогрессивные фабрики хватаются за смелые и нестандартные идеи, чтобы их продукт выделялся из общей массы, помогал им отстраиваться от конкурентов. Результатов проделанной работы долго ждать не приходится: через пару месяцев после очередной отраслевой выставки, ещё до того, как мебель будет расставлена по торговым площадкам, аналогичные по виду модели появляются у «гаражников», разумеется — по гораздо более привлекательным ценам. Доходит до того, что плагиаторы участвуют с этими моделями в государственных тендерах и побеждают, поскольку цена выставлена ниже.

Положение для добросовестных мебельщиков, мягко говоря, неудобное. Мебель — продукт специфический, и доказать факт прямого копирования в суде, если только дело не связано с использованием защищённых товарных знаков, весьма непросто. Защитить права, скажем, на диван возможно, если запатентовать его как полезную модель, подробно описав каждый болтик и пуговицу. Но если «умельцы» сдвинут болт в другое место или перешьют пуговицу, с юридической точки зрения это будет уже другая модель. А в заказном производстве, которое практикуют «гаражники», модели сами собой получаются каждый раз новые.

В общем, мы посидели, подумали. Посмотрели фотосъёмку… Надо сказать, что съёмка у Gruppo 396 действительно отличная: мебельная композиция не набирается в 3D-конструкторе, а снимается в «живом» интерьере, с грамотно поставленным светом и так далее. Так вот, в качестве возможного решения мы предложили Александру Полянкину защитить сами фотографии: с точки зрения авторского права это — гораздо более лёгкий путь.

МБ: Да, ведь фотографии оригинальной продукции недобросовестные «копипастеры» тоже используют!

— Именно так. Многие уже знают, что в «Гугле» есть поиск по картинкам и возможность составить список интернет-сайтов, на которых используется проверяемое или похожее на него изображение. Так вот, производитель мебели может встретить свои фото на сайтах авторизованных дилеров, интернет-магазинов, а может — в презентации совершенно посторонней и неизвестной ему фабрики. Случается ещё, что в чужую интерьерную фотографию вставляется «вытравленный» предмет мебели с другого снимка… С учётом того, что фотографии обладают художественной ценностью и однозначно выступают объектом авторского права, защитить их гораздо проще. Подчеркну, что в этом случае дело ведётся не против контрафактного товара (хотя нарушители и могут изготавливать мебель, весьма похожую на ту, которая представлена в чужой фотосъёмке), но именно против незаконного использования фотоизображений. В истории Gruppo 396 дополнительным преимуществом оказалось то, что оригинальная съёмка велась не на цифровую, а на плёночную камеру, и сами слайды, которые досконально подделать невозможно, у руководства фабрики сохранились.

МБ: Этого достаточно, чтобы выдвинуть претензии о неправомерном использовании снимков?

— Доказательная база, разумеется, должна быть собрана. В договоре с фотографом непременно должно быть прописано, что он передаёт заказчику исключительное право на использование сделанных им фотографий. Если в дальнейшем заказчик никому не делегировал право использовать снимки в коммерческих целях, то никто без его ведома не вправе этого делать. На официальном сайте фабрики следует проставить все копирайты. Я бы ещё добавил предупреждение о недопустимости использования контента без ведома правообладателей: суд может принять это во внимание как свидетельство сознательного нарушения закона ответчиком. Далее, факт наличия той или иной информации по конкретному адресу в Сети должен быть удостоверен в нотариальном порядке (стоит денег, но в дальнейшем издержки могут быть взысканы с ответчика через суд). В принципе, такой подготовки достаточно для успешного разрешения дела.

МБ: И решается оно именно в суде?

— Не обязательно. Мы сейчас весьма успешно работаем с хостерами по вопросам блокировки интернет-сайтов, незаконно разместивших тот или иной контент на своих страницах, в досудебном порядке. Многие хостеры прописывают в договорах со своими клиентами, что если третья сторона предъявит обоснованные претензии в адрес клиента хостинг-компании, последняя вправе запросить у клиента доказательства, подтверждающие его права на использование тех или иных материалов, а в случае их непредоставления будет требовать удалить контент либо оставляет за собой право блокировать сайт. Без судебного решения на такое, правда, идут не все хостеры. «Отказники», со своей стороны, серьёзно рискуют — тем, что могут быть привлечены к суду в качестве ответчиков. Но всё-таки обычно, если владелец прав добивается лишь прекращения неправомерного использования его изображений, дело вполне можно урегулировать без суда. Господин Полянкин, кстати, поначалу и сам писал владельцам таких сайтов. Получал ответы в духе: «Каких грибов вы наелись…»

МБ: Одно дело, когда владелец прав довольствуется удалением контента из Сети. Но что делать, если хочется получить компенсацию?

— В суде мы говорим о том, что изображения, заказанные фабрикой у фотографа, обладают определённой ценностью: с одной стороны, художественной, с другой, — реальной материальной ценностью для заказчика, который оплатил дорогостоящую съёмку. Косвенно задействованы и нематериальные активы — ведь изображение создавалось для продвижения конкретной продукции, в том числе и с целью повышения узнаваемости, репутации бренда производителя. И тут снова встаёт вопрос о доказательствах: мы должны каким-то образом подтвердить уровень нанесённого коммерческого ущерба. По-хорошему, должны доказать, сколько точно мебели было продано ответчиком с использованием чужих фотографий. Если задаться целью, в принципе, реально через суд истребовать балансовые документы, в которых учтена реализованная ответчиком продукция. Но в этом случае дело, конечно, затянется…

МБ: Сколько удалось взыскать по иску Gruppo 396?

— В двойном размере от стоимости фотографий. По совокупности незаконно использованных объектов — 33 кадра — вышло 589 608 рублей 74 копейки. Причём на это суд пошёл сразу, как только была собрана доказательная база. Изначально мы предлагали клиенту два сценария, и один из них предполагал истребование компенсации в размере 5 миллионов рублей (верхний порог, определённый для таких случаев Гражданским кодексом), но — с подведением серьёзной доказательной базы, обосновывающей сумму, что существенно затянуло бы процесс. Господин Полянкин выбрал, так сказать, сценарий-минимум. А ответчик (московское ООО «Фристайл», прописанное на Кожевнической улице) на судебное разбирательство не явился, апелляции тоже не подавал. В гражданском судопроизводстве действует принцип состязательности сторон: если ответчик не явился в суд и не предоставил своих доказательств в опровержение поданных истцом, значит, он со всем согласен. Весь процесс, от начала сбора доказательств до вынесения судебного решения в октябре 2013-го, занял около четырёх месяцев. Теперь исполнительный лист находится в службе судебных приставов, и мы ждём возбуждения исполнительного производства по этому делу. Реальность взыскания будет зависеть от состояния предприятия-ответчика. Если «Фристайл» функционирует и отгружает мебель, думаю, взыскать не составит труда.

МБ: Апелляции по таким делам тоже возможны? Чем их обосновывают?

— Да чем угодно! Тем, что суд неправильно рассмотрел дело, например. Вплоть до того, что фотографии никому не принадлежали и были найдены бесхозными в открытых источниках. С использованием изображений из открытых источников действительно есть нюансы: скажем, оно бывает допустимо в образовательных или культурных целях, но однозначно идёт вразрез с законом, если извлекается какая-либо коммерческая выгода.

МБ: Насколько важно, использует ли мебельная фабрика в своей работе реальные фотографии мебели либо картинки в 3D? Последнее сейчас очень популярно…

— В рассматриваемом нами случае это, пожалуй, действительно важно. Дело в том, что в российской судебной практике есть устоявшееся понятие фотографического изображения. С точки зрения закона фотография — творческий продукт фотографа, иными словами — художника, который продумал композицию, выставил свет и так далее. Права на использование этого творческого продукта как раз и могут защищаться в суде. Вероятно, дизайнер, который «рендерит» картинки в 3D, тоже занимается вполне себе творческой работой. Но всё-таки от понимания того, что такое 3D-модель, российская правоприменительная практика пока ещё далека. В случае, когда чёткое понятие не определено законом, решение о признании той или иной работы объектом авторского права принимает только суд, и, с высокой долей вероятности, это решение может оказаться не в пользу истца. Первый мебельщик, который явится в суд и потребует защитить его права на 3D-изображение, может создать прецедент. Но прецеденты у нас, сами понимаете, создаются долго.

МБ: С цифровой фотографией всё не так просто, как с плёночными слайдами?

— Да, с «цифрой» сложнее, но тоже решаемо. Я ни в коем случае не призываю мебельщиков срочно переходить обратно на плёнку, просто в случае с цифровыми снимками доказательную базу собирать труднее. Она может включать, к примеру, водяные знаки на изображениях, письма электронной почты, содержащие фотографии, которые хранятся на независимом почтовом сервере под определённой датой отправки. Или нотариально заверенные страницы сайта фабрики с выложенными туда фотографиями. Всё это пригодится в суде, если мебельщик изберёт такой путь для защиты своих прав.

МБ: Очевидно, далеко не каждый мебельщик готов сегодня этим заниматься — головной боли у всех и без того хватает. У вас есть какие-то личные соображения, насколько целесообразна и эффективна борьба с плагиатом в нынешних условиях рынка?

— Знаете, в господине Полянкине мне очень понравилась его активная деловая позиция, желание отстаивать собственные права и наводить порядок в доступных ему сферах. А ведь очень многие производители — не только в мебельной отрасли, российские промышленники вообще — откровенно признаются: «Невыгодно поднимать шумиху из-за того, что меня копируют. Ведь из двух похожих изделий торговые операторы в своей массе выберут то, что подешевле, — как только узнают, где брать». У нас достаточно молодой развивающийся рынок, молодая промышленность. Культура интеллектуальной собственности в России тоже пока не сформировалась. Все эти взаимоотношения — в процессе становления. Гражданский кодекс в нынешней редакции вышел совсем недавно, в 2009 году, и по некоторым вопросам правоприменительной практики нет вообще. Тем не менее судебных дел о защите интеллектуальной собственности в последнее время становится больше.

Я думаю, все понимают: для того чтобы выпускать поистине неповторимые изделия с дизайнерскими «находками», которые невозможно растиражировать в копиях, требуются инвестиции в разработку совершенно иного порядка. До тех пор, пока уровень развития нашей промышленности не позволяет достичь подобных высот в продукте, я бы рекомендовал мебельщикам уделять больше внимания собственному продвижению. Ведь почему ведущие западные бренды порой смотрят сквозь пальцы на копии своих моделей? Если потребитель хорошо знаком с продукцией конкретной фабрики и демонстрирует лояльность, он не пойдёт покупать аналогичный товар на стороне. Более того, он сам потребует от продавца гарантий качества и подлинности интересующих его изделий.

На Западе эта культура и сами бренды тоже не сформировались в одночасье. Регистрация и защита товарных знаков, качественные и креативные промоматериалы с хорошей фотосъёмкой, выставочная активность, широкая реклама в СМИ — всё это инструменты, которые маститые мебельщики использовали в целях продвижения задолго до того, как вокруг них сформировалась армия лояльных потребителей. И если вам интересна позиция юриста, то я бы рекомендовал мебельщикам именно такую тактику, закладывающую прочную основу для будущих успехов. Ну и, как вариант, хотя ни в коем случае не панацея — защита качественной фотосъёмки, один из действенных путей «самообороны» для производителей мебели и вообще любых товаров, которые проблематично защитить.

Интервью подготовил Артём Васильев

03 апреля 2014 (№126)