Пьер Жюльен Денталь: внимание — на детали

Пьер Жюльен Денталь — известный и успешный французский архитектор, имеющий колоссальный опыт работы с мебельным ритейлом. Два года подряд г-н Денталь руководил единственным в своём роде выставочным проектом — Le Magasin — в рамках салона Meuble Paris.

МБ: Господин Денталь, на двух предыдущих выставках Meuble Paris вы и ваши коллеги демонстрировали интересные способы игры с торговым пространством. Le Magasin был мастер-классом для мебельных торговцев, своеобразным прикладным видеоматериалом, ведь так?

— Вы правы, Le Magasin — не абстрактный перформанс. Все наши пространственные и визуальные решения основывались на опыте работы с компаниями, торгующими мебелью и предметами интерьера.

Первые проекты подобного рода я делал для английской торговой сети Habitat. Там уживались совершенно разные художественные концепции, объединённые общей идеей. Если так можно выразиться, покупателю предлагалось подумать о частной жизни вещей и их взаимодействии с миром. Мебельный магазин становился театром, где разыгрывается множество коротких, но ярких этюдов.

Позднее эту же концепцию взяли на вооружение другие крупные магазины, например, IKEA и Roset. Вы, должно быть, сами неоднократно убеждались в том, что в этих магазинах продают не мебель и даже не интерьер. В них продают овеществлённый образ жизни, идею завершённой обстановки. Это не обязательно комната. Это может быть подиум, корнер, небольшое межкомнатное пространство. Если хотите, это обособленная и выполненная под ключ часть общего интерьера.

Возьмём, к примеру, стол. В концепции «завершённой обстановки» он может появиться в самых разных интерпретациях — кабинетный стол университетского профессора, вычищенный до блеска кухонный стол домохозяйки, миниатюрное бюро модницы, затейливый стол кутюрье или заваленный рукописями стол издателя. Каждого человека определяет его предмет. И наоборот. Предмет — альтер эго человека.

Любой мебельный архетип рождает множество интерпретаций, и шоп-дизайнер может создать из этой интерпретации готовое предложение для покупателя.

МБ: Другими словами, интерьер правильней продавать по частям, осмысленными и законченными фрагментами?

— Понимаете, человеку довольно сложно сделать выбор, продумав обстановку какой-то определённой комнаты за один поход в магазин. С домом дела обстоят ещё сложнее. Среда обитания формируется постепенно. И характер приобретает не сразу.

В то же время частное всегда понять проще, чем общее. На ярко выраженные локальные композиции покупатель обращает внимание с большей охотой, нежели на большую и сложную концепцию.

Потёртый деревянный письменный стол, крутящееся на одной ножке деревянное аутентичное кресло, висящая рядом чертёжная доска, пресс-папье в форме глобуса, книжные стеллажи, приставная лестница — весь этот набор предметов не составляет целого интерьера кабинета, но рабочую зону он характеризует достаточно убедительно и ярко. Задача шоп-дизайнера заключается в том, чтобы придумать и составить множество таких вот интерьерных уголков, «молекул» быта. Задача продавца — продать эти «молекулы» вместе со всем набором аксессуаров.

Это как с человеком, покупающим костюм. Кроме самого костюма, ему надо подумать о галстуке, носовом платке, запонках. Поэтому в магазинах готового платья заботятся обо всех составляющих гардероба. С предметом мебели дело должно обстоять точно так же. Хотите продать кабинетный стол — так представьте его покупателю как целый мир, напишите его портрет. Предмет один, но он может жить несколькими тысячами жизней. И это должно представляться крайне увлекательным людям, пришедшим в мебельный магазин.

Человек страшно любит детали. Он никогда от них не откажется. Детали не только определяют его характер. Детали — по сути, визитная карточка человека. На этой психологической особенности шоп-дизайнеры играют давно и весьма успешно.

МБ: Вы полагаете, у покупателя непременно должно возникнуть желание в паре со столом приобрети пресс-папье в виде глобуса?

— Ну да! Он должен купить идею. Маленькую дизайнерскую идею, воплощённую в данном конкретном предмете или в группе предметов.

МБ: При этом идея достаётся ему совершенно бесплатно! Точнее, её можно купить в магазине по цене обычной мебели. Понятно, почему подобные концепты хорошо прижились в IKEA, Habitat или Сonforama, сетях, которые нацелены на демократичного покупателя.

— Такой подход универсален для любого сегмента. Наше бюро разрабатывало интерьерные концепции как для дорогих мебельных бутиков, так и для мебельных супермаркетов. Повторюсь, главное — чтобы покупатель вдохновился видом какого-то интерьерного уголка, почувствовал и принял его атмосферу. Это, знаете ли, дорогого стоит угадать с атмосферой.

МБ: Ваш проект Le Magasin ведь тоже был явлением «атмосферным»?

— Да-да. Причём прошлогодний вариант лучше всего выразил идею продажи завершённой обстановки. Мы поставили девять интерьерных миниатюр на одной сцене. Впрочем, приём этот популярен не только в сфере розничной торговли. К нему довольно активно прибегают на выставках. Насыщение подиумов «живыми» интерьерными эпизодами — это достаточно актуально.

МБ: Дизайн-проект магазина — с чего он начинается? Какие специалисты над ним работают? Какие средства и материалы задействованы?

— Ничего нового я не скажу. Всё начинается с бюджета. Вкус и эрудиция заказчика тоже играют немаловажную роль. Я не поклонник откровенно коммерческой архитектуры. В нашей профессии установка «клиент всегда прав» неплодотворна, а зачастую губительна. В сотрудничестве подобного рода важны диалог с заказчиком и обоюдное стремление к компромиссу.

Над проектом работают человек пять-шесть. Каждый специализируется на определённой задаче — зонирование, витрины, декор, рекреации, оборудование и так далее. Однако при случае коллеги могут заменять друг друга. В этом смысле мы универсальны. Курирует проект главный архитектор.

В нашем бюро трудятся семь человек. Иногда, если проект очень большой, мы привлекаем сторонних архитекторов, либо кто-то привлекает нас. Совместные проекты дают полезный опыт и не позволяют попадать в плен собственных привычек и предпочтений.

То, с какими материалами мы будем работать, в конечном счёте диктует тот же бюджет. В него же заложена и оплата нашего труда. Средняя стоимость проекта магазина — 300–500 тысяч евро. Из этих денег процент чистой прибыли для архитектурного бюро составляет 10–15%.

МБ: Профессия шоп-дизайнера — насколько она востребована в Европе?

— Видите ли, тот специалист, который однозначно называет себя шоп-дизайнером, заведомо ограничивает свои профессиональные возможности. Прежде всего, мы — архитекторы-дизайнеры. Законы оформления художественного пространства базируются на общих композиционных принципах. Школы искусств, архитектурные вузы дают соответствующее образование. Дальше — плыви сам. Свои знания и навыки можно применить в любой сфере — объёмной архитектуре, дизайне мебели, интерьерах — как домашних, так и общественных. Одним словом, специализация проявляется по мере необходимости. Сегодня ты шоп-дизайнер, завтра проектируешь интерьеры банка, а послезавтра с головой уходишь в оборудование отелей. Но при этом ты не перестаёшь быть шоп-дизайнером, декоратором и прочее. Получается, что профессия как бы есть и как бы её нет. Впрочем, услуги подобного рода всегда востребованы в Европе. Появляются новые магазины, старые обновляют свои концепции.

Проект Le Magasin — он же не случайно возник. Мы должны были продемонстрировать великое множество возможностей концепции «завершённой обстановки». С любым предметом можно работать, любому предмету можно и нужно придумать историю. Об этом любой архитектор и дизайнер должны помнить, ведь история предмета, пусть даже воображаемая, становится тем зёрнышком, из которого вырастает целая эпопея быта.

МБ: В этом году вы почему-то не представили новой версии Le Magasin. Неужели решили, что проект себя исчерпал?

— Вовсе нет. Просто и я, и мои коллеги были завалены основной работой. Только поэтому пришлось пожертвовать третьей серией Le Magasin. Наше бюро ведёт массу проектов. Сейчас, к примеру, мы плотно работаем с хотельерами. Если бы не серьёзная загруженность, мы бы смогли показать новые способы взаимодействия с торговым пространством. Надеюсь, в следующем году мы вернёмся к выставочному перформансу.

Валерия Кононенко

29 февраля 2008 (№66)