Безопасность в нагрузку?

Введение сверхжёсткого технического регламента по экологической безопасности мебели и древесных плит, планировавшееся на 1-е января, перенесено на 1-е июля 2014 года. Но даже с учётом отсрочки на раскачку остаётся всего 9 месяцев. Однако, судя по всему, производители мебели не просто не готовы работать по новым правилам, но даже само слово «экологичность» пока для них — понятие отвлечённое. Об этом — в интервью коммерческого директора Сыктывкарского фанерного завода Татьяны Медведевой.

МБ: Татьяна, известно, что многолетние дискуссии о драконовских нормах, записанных в регламент, ни к чему не привели. Означает ли это, что приговор отечественной мебельной промышленности уже вынесен и осталось лишь дождаться, когда он вступит в силу?

— Нормы, конечно же, абсурдные. Они строже, чем класс эмиссии Е0,5, а ведь это максимум того, что мировые технологии могут сегодня предложить массовому производству. Ну, примут волевым решением эти нормы — и что толку? Оставят мебельщиков без работы, а страну — без мебели? Вряд ли. Ведь очевидно, что удовлетворить платёжеспособный спрос за счёт мебели не из плит, а, предположим, из массива, просто нереально.

Абсурдность ситуации в том, что завышенные нормы эмиссии формальдегида работают против интересов покупателя. Известно ведь: в России строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Поэтому, насколько я могу судить, никто из мебельщиков сейчас даже не пытается соответствовать заявленным в регламенте требованиям экологической безопасности, все их «организационные усилия» сосредоточены на том, как бы заранее приспособиться эти требования обходить.

Вот недавно у меня был разговор с коммерческим директором одной из мебельных фабрик. Не будем называть фамилии — он был очень откровенен. Говорит: «Татьяна Николаевна, мы изготовили пробный образец из вашей плиты, но если выиграем тендер, вашу плиту я покупать не буду, а куплю похуже и подешевле». — «Подождите, — отвечаю, — вы же в заявке обязуетесь произвести продукт из экологически чистой плиты! Не боитесь претензий?» На это мне прямым текстом было сказано: «Все так делают. А конкурсный образец мы разберём, чтоб потом не с чем было сравнивать».

Можно, конечно, пенять на то, что у нас, дескать, условия тендеров заставляют людей «химичить». Но лично мне всё равно такой подход кажется безнравственным. Ведь в результате живые люди будут дышать формальдегидом!

Знаете, я как-то пришла на родительское собрание к ребёнку, а им в классе новую мебель поставили. Дышать невозможно! Знакомый до боли запах левой, несертифицированной ДСП. Ко второму уроку у всех голова болит. Говорю учителю: а давайте-ка всё это на помойку! Найдите плотника, чтобы новые стеллажи построил, а материалы мы в порядке шефской помощи обеспечим. У меня ребёнок уже школу закончил, а классная до сих пор каждый раз при встрече благодарит. И ведь, по большому счёту, есть за что!

Моё мнение — экологические нормы должны быть строгими.

МБ: Но при этом выполнимыми?

— Разумеется. Строгими на максимуме возможного. На первом месте — здоровье и безопасность. Всё остальное — экономика, дизайн, цена — потом.

МБ: А кстати, ваша история про школу, похоже, давняя. Из тех времён, когда превыше всего ценилась плотность плиты. У некоторых производителей ДСП она превышала 800 килограмм на кубометр. То, что такая прочность достигалась за счёт непомерного количества токсичного карбамидоформальдегидного клея, мало кого тогда волновало.

— Да, некоторые производители даже для детской мебели использовали плиты класса эмиссии Е2. А это преступление. С приходом на рынок европейских поставщиков ДСП, выпускающих менее плотные плиты, мебельщики были вынуждены научиться работать с их продукцией, тем не менее и сегодня наши клиенты предъявляют повышенные требования именно к физико-механическим свойствам. И мы понимаем, что наша продукция должна соответствовать этим требованиям. То есть снижение эмиссии формальдегида никоим образом не должно сказаться на прочности.

Ещё не так давно химики-технологи утверждали, что добиться этого совершенно невозможно. Но постоянные поиски и эксперименты наших специалистов с различными смолами, добавками и режимами прессования ДСП опровергают это утверждение.

СФЗ одним из первых перешёл на выпуск древесно-стружечных плит класса эмиссии Е1 с содержанием формальдегида не более 8 миллиграммов на 100 граммов абсолютно сухой плиты. С 2006 года стабильная по качеству низкомольная карбамидоформальдегидная смола, которую мы закупаем у одного достойного российского поставщика, позволила нам снизить выделение формальдегида без ухудшения механических показателей плиты. Следующим шагом стало получение ДСП со среднегодовым показателем содержания формальдегида меньше 6,5 милиграмма на 100 граммов. В начале 2012 года были получены новые результаты. Содержание формальдегида составило менее четырёх милиграммов. С апреля прошлого года Сыктывкарский фанерный завод выпускает ламплиту класса эмиссии Е0,5. А в ноябре мы получили официальный сертификат соответствия на ЛДСП Е0,5. Сейчас больше половины выпускаемых нами плит имеют класс эмиссии Е0,5. И мы готовы полностью перейти на выпуск таких плит. Но держит спрос со стороны мебельщиков.

Я говорила, что на первом месте здоровье, а экономика — потом? Так вот, мы пошли на беспрецедентный шаг: предлагаем плиты Е0,5 по цене Е1.

МБ: И что, отбоя нет?

— Если бы! Мы думали, очередь выстроится, но натолкнулись на стену безразличия. Меня это, честно говоря, даже не удивляет — возмущает!

МБ: Постойте, давайте разберёмся. На самом деле плита Е0,5 обходится вам дороже?

— Дороже.

МБ: Потому что вы вкладывали средства в исследования, используете более дорогие смолы?

— Всё верно. Себестоимость производства выше.

МБ: А отпускная цена та же, что и на Е1?

— Да.

МБ: Возможно, клиентов не удовлетворяет линейка декоров и тиснений?

— Ассортимент тот же самый.

МБ: То есть премиум-продукт по цене «среднеценового». И не берут?

— Я же про то и говорю!

МБ: Этого не может быть.

— Может. Единственное предприятие, сразу проявившее интерес к нашей ЛДСП класса Е0,5, — «Костромамебель». Сергей Попов, директор по производству, сразу откликнулся: здорово, молодцы, теперь «Кострома» будет делать детскую мебель из ваших экоплит! Другие клиенты в лучшем случае вежливо кивали: «Ну, наверное, Е0,5 — это хорошо. А ещё лучше, если б стоила дешевле, чем Е1».

МБ: И всё же экоплита составляет уже половину вашей производственной программы. Значит, всё-таки находятся желающие?

— Скорее, не желающие. Просто мебельщики соглашаются брать у нас не только стандартные плиты, но и плиты Е0,5. Дескать, раз вы так настаиваете — извольте, купим.

Такое снисхождение тем более абсурдно, что, используя плиты с низким содержанием формальдегида, производители могут получить то самое конкурентное преимущество, которого на словах так добиваются.

Сегодня все стонут: приток импортной мебели, ВТО! Нет условий, не можем состязаться с импортёрами.

Господа! СФЗ за свой счёт предлагает вам козырь — берите, пользуйтесь, побеждайте конкурентов.

МБ: Вероятно, всё дело в том, что конкурентное преимущество, о котором вы говорите, пока ещё умозрительное. Объективности ради, по всем покупательским опросам выходит, что конечный потребитель в России не слишком озабочен экологическими вопросами. Главными критериями остаются цена и дизайн. Или дизайн и цена. Экологичность отходит на пятый, седьмой, десятый план.

— Не согласна. Те же исследования говорят, что детскую мебель выбирают, учитывая прежде всего экологические параметры. Среди молодых родителей велика и постоянно растёт доля тех, кто интересуется, из чего мебель сделана, насколько материалы безопасны. И взрослые потребители говорят, что при условии, что цена мебели и её внешний вид одинаковы, они, конечно, предпочли бы мебель, которая не «фонит», не пахнет, не вынуждает проветривать квартиру каждые полчаса. Люди быстро осваивают здоровый образ жизни. Телевидение с утра до ночи об этом вещает, передачи о здоровье бьют рекорды популярности.

МБ: К сожалению, телевидение ещё и запугивает зрителя «страшилками» о вреде ДСП. Вместо того чтобы объяснить, что плиты бывают разные. Те, что Е2 — категорически неприемлемы, Е1 — допустимы, Е0,5 — лучшие из того, что есть на сегодняшний день.

— Слушайте, отлично мы с вами разруливаем вопрос. СФЗ обеспечит премиальную плиту по заниженной цене, телевидение возьмёт на себя промоушн, покупатель займётся самообразованием и докопается, почему ДСП Е0,5 лучше прочих. А мебельщики, так уж и быть, не станут очень сопротивляться? Мы про бизнес рассуждаем, или про что?

МБ: Вы ещё торговлю забыли. Торговля про экологию помалкивает. А ведь известно, что ВКДП, «Кроношпан», «Флайдерер» — все эти заводы освоили выпуск плит класса эмиссии Е0,5, потому что их партнёр — компания «Икеа» — поставила условие: мебель из плит Е1 не предлагать. То есть именно торговля продиктовала производителям свои условия. Судя по тому, что объёмы продаж «Икеа» растут независимо от экономической ситуации в стране, стратеги шведского концерна знают, на что делать ставку.

— Да, к сожалению, наша торговля ведёт себя совершенно иначе. Я стараюсь регулярно бывать в мебельных магазинах. Редкий продавец знает, чью мебель они предлагают покупателям, не говоря уже о том, из чьей плиты она сделана, какова эмиссия формальдегида ДСП, что означает заглавная буква «Е». Недавний пример: я спросила продавца, есть ли у них сертификат, подтверждающий экологическую безопасность мебели, на что мне раздражённо бросили: «Вы пришли покупать или только вопросы задавать?!» А ведь по-хорошему эти сертификаты должны висеть в магазине на самом видном месте. И быть предметом постоянного внимания СЭС. Но и СЭС, видимо, тоже нет дела до здоровья нации.

МБ: Татьяна, давайте расширим тему. Признайтесь, неужели для СФЗ вся эта история с Е0,5 по цене Е1 — чистая благотворительность?

— Ну, во-первых, наше сегодняшнее предложение не навсегда. В конце концов, цену продиктует закон спроса и предложения. Пока ещё наш экопродукт — новый и непривычный. Но завтра он станет нормой, общим местом. Разумеется, мы хотим быть среди первых, кто окажется в состоянии удовлетворять масштабные потребности рынка. Мы уже сегодня полностью к этому готовы.

Наша стратегия заключается в том, чтобы подтолкнуть мебельный рынок к новым, более высоким стандартам, к более высокому классу продукта.

Нам как участникам этого рынка совершенно небезразлично, какая мебель стоит в домах у людей. И мы искренне хотим, чтобы клиенты СФЗ — отечественные производители мебели — оставались конкурентоспособными в любых рыночных условиях.

Сегодня конкуренция с импортёрами — хоть и реальная, но не тотальная. Массмаркет пока в руках у своих. Но завтра российские фабрики не теоретически, а практически столкнутся с зарубежными поставщиками. Лицом к лицу. Отечественная и импортная мебель будет продаваться на одних и тех же торговых площадках. Думаете, покупатель не станет сравнивать? Какая лучше — на вид, на ощупь, на запах?

Ни секунды не сомневаюсь: иностранцы, для которых нормы безопасности — не пустая абстракция, — вывешивают сертификаты об экологической чистоте своей мебели, как знамя. Добавляют к этому пиар, рекламу, привычно подключают эффективные информационные каналы, фейсбуки и твиттеры.

А что в ответ сможем предложить мы? Вопрос открытый.

29 сентября 2013 (№122)