Small-talk

Микроквартиры становятся мировым трендом.

Первая половина года, отмеченная четырьмя крупнейшими отраслевыми выставками Европы, продемонстрировала всплеск интереса западных производителей к идее компактного проживания. И так немало потрёпанная за пять кризисных лет, сегодня эта тема приобретает экстремальное прочтение. 

Считается, что спрос на маленькие квартиры — маркер кризисного времени. В периоды экономических потрясений интерес к «малогабариткам» всегда возрастает. И дело не только в том, что большие квартиры недёшевы в обслуживании и в аренде.

Эксперты отмечают, что на фоне перманентной тревожности люди неосознанно ищут себе «альковы», перебираются из просторных, полных воздуха, но вместе с тем «холодных» пространств в жильё поскромнее и поуютнее.

Опыт показывает также, что с завершением тяжёлых времен постепенно сменяется и риэлторский тренд: число сделок по «малогабариту» падает, а горожане вновь утверждаются в мысли, что большая квартира по умолчанию более привлекательна, чем «каморка».

«Актуальная статистика распределения жилплощади на человека — один из ключевых ориентиров для мебельной отрасли, — справедливо замечает Урсула Гайсманн, ведущий эксперт по дизайну ассоциации немецких деревообработчиков. — Мы не можем не брать в расчёт параметры тех квартир, для которых производим обстановку. Если самым ходовым жильём становится городская студия площадью 30–40 квадратных метров, то мода и промышленность обязаны это учесть. Посмотрите, какой ревизии подверглись пропорции предметов мебели с началом кризиса в 2010 году! Понадобилось всего несколько сезонов, чтобы на смену вальяжным размашистым диванам пришли компактные современные модели, а солидные системы хранения сменились лёгкими стеллажными конструкциями. И наоборот, рост метража среднестатистической квартиры традиционно стимулирует интерес дизайнеров к большим формам».

С окончанием нынешнего кризиса, однако, перелома в настроениях потребителей не наступило. Вопреки экспертным прогнозам, мини-квартирный тренд не только не ослабевает, но, напротив, приобретает прямо-таки экстремальные формы.

Популярностью начинают пользоваться и двадцати -, и даже пятнадцатиметровые апартаменты.

Маленькие дома и квартиры — жильё будущего, новая норма. От Америки — до Китая.

В 2016 году на Манхэттене было завершено строительство башни MyMicro NY: первого в Большом яблоке кондоминиума комфорт-класса, состоящего только из малогабаритных квартир. В Лондоне, известном своим дефицитом бюджетного жилья, начались продажи переносных «автономных» квартир Koda от эстонского архитектурного бюро Kodasema.

Голландцы DUS предлагают восьмиметровые домишки, отпечатанные на 3D-принтере, а Studiomama — тринадцатиметровые апартаменты.

Энтузиасты перестраивают гаражи и водонапорные башни, подвешивают, словно ульи, крошечные комнатки на фасадах домов, под мостами и в узких прорехах исторической застройки.

Потому что в мире будущего должно быть место для каждого.

В России всё большим спросом пользуется модульное жильё. Например, звёздный проект Ивана Овчинникова DublDom уже в год своего релиза собрал целый букет архитектурных премий, а с 2015 года заработал как успешный коммерческий проект, став по-настоящему популярным и узнаваемым за пределами дизайнерского круга.

Базовая модификация дома-конструктора — проект 1.26.

«Площадь дома — всего 26 квадратных метров, однако внутри поместилось все необходимое: «грязная» зона прихожей, гостиная, кухня, спальня и совмещенный с ванной туалет», — говорит создатель DublDom’а.

Дома действительно становятся мельче. И если в кризисные годы причиной тому была, в первую очередь, банальная бережливость, теперь мы говорим о целом комплексе факторов. Основной — тотальная урбанизация, которая определяет нашу жизнь уже много лет.

По всему миру приток жителей в города не ослабевает. Променяв сельский быт на жизнь в мегаполисе, люди рассчитывают получить доступ к современной инфраструктуре: высокотехнологичной медицинской помощи, комфортному жилью со всеми удобствами, к лучшему образованию и престижной работе. Город обещает ночную жизнь и ухоженные парки, кафе, музеи и концертные площадки. А с недавних пор — ещё и возможность продолжить заниматься привычными деревенскими делами: сажать помидоры на крыше или взрыхлять цветники в скверах.

В результате, в Европе от своих палисадников — неслыханное дело — отрываются даже старики и старушки.

И чем больше перенаселены мегаполисы, тем дороже и дефицитнее городские квартиры.

Вместе с тем, под влиянием соцсетей люди сейчас в корне переосмысливают сами понятия личного пространства и частной собственности.

Идею жилищного минимализма обсуждают одновременно адепты почти полного отказа от «интимного» (есть мнение, что скоро потребность в личном жилье отпадет вовсе, а люди будут занимать для ночлега любую вакантную койку) и энтузиасты модульного жилья (был бы первый кирпичик — остальное приложится).

Её же активно внедряют в умы приверженцы устойчивого развития — те, что пропагандируют разумное отношение к ресурсам и потреблению.

«С технологиями, которыми обладает современное человечество, обывателю просто не требуется просторного жилья. Когда вся библиотека помещается на флэшку, а кровать при желании убирается в шкаф, можно более чем комфортно устроиться и на маленьком пятачке. Зачем вхолостую тратить энергию на отопление порожних метров? Нефть нам ещё пригодится. И зачем эгоистично занимать большие квартиры, когда кому-то рядом не хватает жилья?» — рассуждает активист-эколог Куми Найду.

Экосистема городов действительно страдает от перенаселения, мегаполисы растут экстенсивно, хотя, по убеждению урбанистов, ещё не поднят огромный ресурс рационализации городских территорий.

«Рынок жилья реально способен «угробить» любой город, — убеждён крупный нью-йоркский девелопер Ян Шрагер. — Мне приходилось видеть, как на волне строительного бума погибали целые районы. Сложившиеся, преисполненные своего обаяния, они застраивались неэффективным элитным жильём. И теперь, обернувшись эдакими памятниками расточительности, мозолят глаза своими недозаселёнными высотками. Почему же мы продолжаем строить апартаменты в 300–400 метров, если можно построить в десять раз больше тридцатиметровых квартир?».

Всё чаще звучит идея о формировании отдельной, важной и весомой товарной группы — обстановки для мини-жилья.

Компакт-класс активно продвигают производители бытовой техники. Среди инновационных микро-продуктов — настенные стиральные машины, устройства «три в одном» (совмещающие одновременно функции компактной духовки, варочной панели и посудомоечной машины), встроенные в столы вытяжки и даже целые кухни all-inclusive, будто швейцарский нож, выстреливающие во все стороны полезные гаджеты.

Об актуальности особого ассортиментного сектора — предметов для жилья будущего — компактных, многофункциональных, трансформируемых — осознанно говорят и мебельщики. Причём, если прежде разработка специфической компакт-мебели оставалась уделом молодых дизайнеров, нишевых фабрик и поставщиков необходимой «механизации», то с недавних пор к делу подключилась большая индустрия. Что, без преувеличения, существенный отраслевой разворот.

Кроме признанных классиков мини-формата — таких как Tumidei, Clei, Innovation, Campeggi или Zalf — складную и подвесную мебель включают в свои коллекции престижные дорогие марки. Элегантная Molteni&Co как решение для хоум-офиса воскресила секретеры. Ligne Roset ввела в коллекцию «гардероб» из 20 вешалок, гроздью свисающих с потолка. Бренд Hay представил новый «плоский» диван Can, который при желании можно легко разобрать и спрятать за шкаф.

Смежники тоже проявляют интерес к мини-квартирам. Ведущие игроки фурнитурного рынка, поставщики материалов и декоративных покрытий не просто отметили тренд. Тема микроапартаментов признана деловым сообществом на самом высоком уровне — маленькое жильё стало лейтмотивом всего «Интерцума 2017».

К примеру, концерн Häfele представил в Кёльне концепт Micro-Living.

«На идею Micro-Living бренд Häfele возлагает большие надежды, — сообщает Ирина Терёхина, менеджер по маркетингу компании «Хефеле Рус». — Очевидно, что определённые потребительские группы всё чаще отказываются от организации выраженных жилых зон в пользу единого функционального домашнего пространства».

Специалисты-печатники, в свою очередь, заговорили о новом, более персонифицированном, подходе к дизайну декоративной бумаги.

«Мы учимся делиться: сокровенным, вещами, жилым пространством, — говорит Маурицио Буррато, шеф-дизайнер компании Interprint. — Расшарить фотографию через социальные сети — давно обычное, почти машинальное действие. Вовлекая знакомых, а порой и незнакомых, в мир своих впечатлений, мы в конце концов начинаем чувствовать особое родство со своими фолловерами.

Молодые люди всё чаще сознательно отказываются от индивидуального жилья в пользу коливингов, где в приватной зоне остаётся одна лишь кровать. Остальное — прихожая, гостиная, кухня, санузел, книги, велосипеды, техника и вообще всё, что находится на территории дома, — в общем пользовании. От обычной коммуналки такое жильё отличается разве тем, что жильцы давно знакомы и очень симпатичны друг другу.

Как организовать многофункциональное пространство, где у каждого так мало и одновременно так много места?

Или, наоборот: как быть тому, кто живет один, зато так широко и разнообразно, что не умещается на 30 «квадратах»?

Как преобразовать пространство? Просто убрать стены? Или всё же нужна специализированная мебель будущего — изменяемая и подходящая в разных комбинациях для разных задач? Очевидно, многозадачной мебели нужны универсальные поверхности: нейтральные, но выразительные. Ровно такие мы отметили как декоры Co-everything», — заключает Буррато.

«Маленькая квартира — это особый стиль. Здесь есть свои авангардные решения, своя мода и своя классика жанра, — отмечает Клаудия Кюхен, директор по дизайну, маркетингу и корпоративным связям Schattdecor. — Первыми энтузиастами мини-жилищ были сами архитекторы и дизайнеры. Мобильные, часто живущие «в самолете», успешные работники креативной сферы вынуждены иметь в каждом городе присутствия своего бюро место для ночёвки. Не жить же в офисе.

Чтобы не разориться на покупке десятка апартаментов, в какой-то момент успешные креаторы один за другим начали покупать квартиры-капсулы и обустраивать эти мини-дома со всей доступной опытному человеку тщательностью. Естественно, материалы хозяева использовали любимые — плиты OSB и фанеру.

Авторское мини-жильё было подчеркнуто функциональным: крашеные белые стены, а то и вовсе, голый бетон; двух-, трёхуровневый встроенный интерьер, места хранения — в каждой доступной нише.

Подвесная мебель, гамаки, верёвочные лестницы — также традиционные элементы стиля microhousing.

Сейчас тренд вышел на промышленный уровень, клиентам стала доступна микро-обстановка фабричного производства. В ассортименте фабрик — малогабаритная мебель, отвечающая всем требованиям функциональности и оптимизации пространства.

Компания Schattdecor,в свою очередь, специально для таких проектов разработала коллекцию декоров Microhousing — палитру серых и белесых оттенков, перемешанных с простыми древесными декорами и графическими орнаментами в скандинавском стиле.

Есть в коллекции и фанера — трибьют культовой стилистике микро-апартаментов.

«Декор «Китами» — доминанта блока MicroHousing — стал хитом Interzum, — добавляет Екатерина Васильева, дизайнер ООО«Шаттдекор». — Этот светлый вяз можно было увидеть на выставке как в финиш-пленках Smartfoil Evo, так и в виде меламинового продукта Decolay Real. Его же мы использовали для оформления столов в ресторанной зоне. А наши партнёры — Rehau, MKT и Hornschuch, соответственно, — заранее подготовили кромку-компаньон и ПВХ-плёнки в этом декоре.

Ещё один лидер по заказам на образцы с выставки Interzum — декор «Гикори Джексон». Отличное сочетание тонкого рисунка, естественных деталей и мелких сучков придаёт ему гармоничный и натуральный вид. Декор отлично подойдёт для оформления современных интерьеров в небольших помещениях: не только минималистичных, но и харизматичных.

Отдельное внимание я бы обратила на фантазийные декоры Micro Housing.

Благодаря запуску новой печатной машины Palis 2250, разработанной специально для Schattdecor, мы можем экспериментировать с цифровой печатью, как никогда, смело. Крупные раппорты больше не проблема — ровно как и миксы текстур.

Это хорошо видно из базовой коллекции цифровых декоров Trends 2018: Porto, Madalena, Lima и Perspective.

Паттерн Porto — комбинация коммерчески успешного дубового декора с не менее популярной и очень активной фантазийной текстурой. Madalena — симбиоз мрамора и торцевого дерева. Lima — ориентальный декор, собранный из фотоизображений антикварных терракотовых изразцов, а Perspective — геометрический принт, обыгрывающий тему паркетных плашек.

Согласны на меньшее

Для России предельно компактное жильё — не новость. Малосемейки и гостинки — изобретение архитекторов-социалистов — крепко вошли в советский быт, заняв промежуточную позицию на пути от коммуналки к полноценному жилью.

В постсоветскую эпоху временные квартиры для многих автоматически стали постоянными, и вдобавок было построено ещё несколько сот миллионов квадратных метров малогабаритного жилья.

В начале этого года аналитический центр при правительстве оптимистично подсчитал: на одного гражданина России, в среднем, приходится 24 квадратных метра жилой площади.

В реальности же — как в анекдоте про голубцы: за вычетом «элитки» и частного сектора, имеем никак не больше 50 «квадратов» на семью из трёх человек.

«Развитие идеи мебельных трансформеров при таких жилых габаритах — очевидная неизбежность, — рассуждает Максим Фролов, специалист компании T.REST. — «Уплотненные» коммуналки и «хрущёвки» в своё время вычеркнули из нашей жизни кровати, приучив людей к диванам-книжкам. «Путинки» и «собянинки» вводят в моду шкафы-кровати и шкафы-диваны-кровати».

Притязания клиентов к интерьеру сильно выросли. Просто набить, по советской традиции, комнату мебелью — им мало. Современный собственник квартиры — на какой бы площади он ни обосновался — хочет видеть своё жилье более-менее открытым. А среднестатистический диван с гарантией «съест» половину комнаты. Другую половину «доест» комплект корпусной мебели.

Между тем, специализированный интерьер-трансформер поместится и на 15 метрах — вместе с кухней, душевой, рабочим местом и кроватью.

«В России доступны варианты трансформируемой мебели из-за рубежа, а также отечественные разработки, но и те, и другие для целевой аудитории чаще всего неприемлемы, — сообщает Александр Кудимов, сооснователь дизайн-бюро Ruetemple, модульные трансформеры которого получили признание международных экспертов. — Западные варианты обходятся неоправданно дорого. У мебели российского производства очень хромает дизайн, что для нашего сегмента, к сожалению, критично.

Сквозные технологические отверстия, прикрытые с фасада пластмассовыми «грибками», дешёвые флоки и некачественно обработанная ДСП, наверное, имеют право на существование в определённом ценовом сегменте, однако не может же на них приходиться львиная доля всей трансформируемой мебели».

«Дело в том, что значительный объём рынка трансформеров сегодня остаётся в «тени», — говорит Максим Фролов. — Здесь немало полугаражных производств, немало коммерсантов, решивших, что для успешного бизнеса достаточно контракта с поставщиком на механизмы.

Все мы знаем эту «детскую болезнь», её перенесла на наших глазах и большая отрасль».

В то же время, немногочисленные крупные «белые» компании вполне отдают себе отчёт, сколь важна на старте репутация сообщества в целом.

«Каждый участник рынка сегодня работает с чувством ответственности за имидж трансформеров. Любая неудача отдельной фабрики — это удар по продажам всего профильного сектора. Особенно в условиях конкуренции с импортом», — уверен Борис Погосян, директор компании SMARTI.

«В России приобретение мебели — уже само по себе знаковое мероприятие, — добавляет директор компании Olissys Даниил Титлинов. — А покупатели трансформеров и вовсе идут на сделку как на сложный, рискованный эксперимент. Если первый опыт не оправдает ожиданий покупателя, мы потеряем его надолго или навсегда.

В малогабаритке всё как на ладони, — продолжает г-н Титлинов. — Любой «косяк» бросается в глаза. Но иногда складывается ощущение, что работающие в эконом-сегменте компании видят жильцов мелких квартир как гомогенную группу неудачников. Будто покупатели «компакт-класса» — это усредненные семейные пары без возраста, купившие по бедности «чулан», и теперь выбирающие себе гарнитур подешевле».

«На самом деле размер — далеко не единственный фактор, от которого должен отталкиваться маркетинг, — говорит Дмитрий Чесноков, глава компании T.REST. — Aston Martin Cygnet — не «Ока» и не Daewoo Matiz, хотя малолитражка. Вот и малогабарит малогабариту рознь. Вы удивитесь, сколько людей «ютятся» на 30–35 метрах в сталинках в центре Москвы, имея все возможности купить и роскошные апартаменты на окраине, и полноценный дом за городом».

Язык не повернётся сказать что эти люди, сознательно выбирающие маленькое жильё, не любят свои дома и готовы обставить квартиру по принципу «чем богаты».

«Владельцы маленьких квартир — самая беспокойная и дотошная клиентура, — рассказывает дизайнер Сергей Бахарев, совладелец бюро «Однушечка». — Новосёлы вкладываются в ремонт своей «однушки» по-максимуму — и эмоционально, и финансово. Я всё чаще вижу, что люди сознательно уменьшают сумму первого взноса по ипотеке, откладывая миллион-полтора на ремонт. Покупатели квартир готовы выплачивать лишние проценты банку, лишь бы жить в по-настоящему комфортных условиях. Естественно, они рассчитывают, что детали обстановки, давшейся такой ценой, — материалы отделки, мебель и аксессуары — будут соответствовать их персональным вкусам».

Когда речь заходит о стандартной мебели, ни у кого не возникает вопроса, одинаковые ли интерьеры нужны молодой семье ипотечников и фотографу-путешественнику, «золотой молодёжи» и тихой учительнице. Индустрия стандартной мебели, в общем, давно имеет готовое предложение хотя бы для основных, больших групп потребителей. Покупатель, не стесненный в площадях, так или иначе — пусть с небольшими компромиссами, находит шкафы и диваны по вкусу в любой ценовой категории.

Несколько иначе пока обстоят дела в сегменте трансформируемой мебели.

Товарное предложение здесь недостаточно индивидуально и специфично.

В одинаковых малогабаритках (да хоть в одном подъезде, непосредственно друг над другом!) могут жить и подружки-студентки — с перманентным творческим бардаком и многолюдными вечеринками, и педантичный холостяк-чистюля, пропадающий сутками на престижной работе (домой — переночевать, помыться, и снова в офис).

В небольшие апартаменты перебираются состоявшиеся люди за сорок: родители размениваются с детьми и, наконец, начинают жить в удовольствие на урезанной, зато автономной жилплощади. На свои первые метры заезжают молодожёны…

И тем не менее, целевая аудитория пока не осмыслена до конца даже лидерами сегмента.

«Безусловно, нам следует двигаться в сторону широкой продуктовой диверсификации на рынке «гибкой обстановки», — соглашается Даниил Титлинов. — Однако толстый каталог может позволить себе только опытная и финансово устойчивая компания. Мы же пока в начале пути».

Дополнительная сложность заключается в том, что любой трансформер — это многокомпонентный продукт. Соответственно, его изготовитель должен обладать большим дизайнерским опытом и широкими технологическими компетенциями, разбираться и в мягкой, и в корпусной мебели.

Более того, производителю приходится выступать также в роли декоратора-интерьерщика, ведь в маленькой квартире комплект трансформируемой мебели — это, по сути, и есть интерьер.

Западные мебельные компании, десятилетиями выпускающие трансформеры, предлагают именно комплексные интерьерные ансамбли. Их продукты разработаны с пониманием того, что другой мебели в квартире может вовсе не быть. Решения яркие, гармоничные, не требуют никакой сверхподдержки. У каждой фабрики — свой почерк.

Вместе с мебелью для гостиных, спален и детских выпускаются миниатюрные кухни и ванные комнаты.

Есть надежда, что всё это придёт и в Россию, ведь несмотря на трудности, отечественный рынок трансформеров выглядит позитивно. «Пионеры» отчитываются об успехах, а эксперты предрекают сектору обнадеживающее будущее.

«Мы все видим, что происходит с продажей жилья, — рассуждает Данил Титлинов, прежде отвечавший за фит-аут-проекты в «Энгеокоме». — Сейчас хорошо реализуются только квартиры малой и ультрамалой площади. Средний метраж на первичном рынке в Москве сократился за два года с 47 до 37 «квадратов». С обычной мебелью трудно представить себе комфортную жизнь на такой площади. Два года назад мы вышли на рынок с тремя артикулами, а сегодня у нас их порядка двадцати, и средний чек также растёт».

Катерина Бобровская
Данила Трофимов

15 октября 2017 (№162)