«Валмакс». Selfmadebrand

Миасская компания, работающая на рынке лицевой мебельной фурнитуры, закрепила за собой статус признанной дизайнерской марки.

Десять лет с небольшим фирма «Валмакс» разрабатывает и производит лицевую фурнитуру для мебели. Предприятие добилось стопроцентной известности в среде ведущих отечественных мебельных компаний. С «Валмаксом» работают сегодня все наши крупные «корпусные» фабрики. Фирма создаёт продукт авторский, узнаваемый на фоне нескончаемо разнообразного европейского предложения. Чувствуя себя свободно и уверенно в мировом дизайнерском мейнстриме, «Валмакс» демонстрирует сложившуюся, зрелую «манеру письма».

— Я, собственно, с самого начала понимал, что на рынке надо отличаться, — говорит глава компании Сергей Андреев. — Что достичь успеха можно только в том случае, если делать вещи дизайнерские, индивидуальные.

Понимание пониманием, но пытаться «скрестить» дизайн и коммерцию, когда рынок только-только поднимает голову? Когда спрос на индивидуальность, мягко говоря, не назовёшь массовым?

— А что, биться по цене с китайцами, штампуя низкосортный ширпотреб? — парирует Андреев. — Китай не переплюнешь. Кто думает иначе — пусть пробует.

Делать копии хороших фирменных оригиналов из Европы? На три копейки дешевле? Тоже, конечно, бизнес. Купил на стороне пресс-форму, отливай, шлифуй, упаковывай. Ни с каким дизайном заморачиваться не надо. А смысл? Что у тебя в активе? Стены и станки? Всё это в момент может превратиться в неликвид. Надёжный актив, по-настоящему надёжный — только бренд. А без дизайна бренда в лицевой фурнитуре не бывает.

В отличие от множества российских фирм и фирмочек, заявляющих о своих программах брендинга-ребрендинга, но никакого бренда так и не создавших, «Валмакс» — состоявшаяся, признанная дизайнерская марка.

С 2003 года, с того момента, когда фирма организовала собственное дизайн-бюро, во главе которого встала Оксана Андреева, целенаправленная работа на бренд стала для «Валмакса» ещё и полностью профессионально обеспеченной.

Тогда же «Валмакс» предложил своим клиентам-мебельщикам программу дизайнерского партнёрства: возможность разработки лицевой фурнитуры на стадии проектирования новых коллекций мебели (на Западе такое сотрудничество давно стала нормой, поскольку мебельные производители отлично понимают значение «пуговицы на пиджаке»).

Пробным шагом стал совместный проект с «БиС-Н». «Валмакс» создал для бисэновской модульной программы фирменную эксклюзивную линию лицевой фурнитуры, и, кстати, до сих пор плод сотворчества «Валмакса» и «БиС-Н» не утратил стилистической актуальности.

Впоследствии с какими-то фабриками креативные альянсы у миасской компании складывались исключительно успешно, с какими-то придти к общему знаменателю не удавалось: «Валмакс» предлагал свои варианты, заказчики одобрительно кивали, соглашались, но всё равно ставили что-нибудь совсем «не из той оперы», никак не мотивируя конечный выбор.

Гендиректор «Валмакса» переживал, нервничал, самоедствовал. Потом стал сдержанней. Рассудив, что рынок есть рынок, решил: мало рассчитывать на концептуальное взаимопонимание с клиентами, мало ждать, когда «пробежит искра» и случится полный творческий резонанс. Надо ещё дать рынку максимально возможный выбор. И хорошо бы опережать события, чуть-чуть забегать вперёд, формируя завтрашний спрос.

Сегодня в каталоге «Валмакса» — свыше 500 видов изделий. А в прошлом году компания представила коллегам вип-коллекцию Sagittario, которая объединяет сразу несколько стилистических направлений, условно (но предельно прозрачно) названных «итальянским», «испанским», «немецким», «японским», «русским», «этническим».

— В любой модной индустрии — а ручка не просто утилитарная вещь, а предмет моды — предложений много, — объясняет г-н Андреев. — Мода — «вечный двигатель»: выдаёт новое, новое, новое. Без конца. Останавливаться нельзя. И бояться не надо. Надо предлагать и предлагать. Мы когда-то пытались действовать иначе. Изучали спрос.

— В общем-то, никогда нельзя сказать наверняка, сколько понадобится времени для создания эскиза и прототипа новой модели — неделя, две, три, — комментирует Оксана Андреева. — Бывают точные попадания. А бывает, что бьёмся долго. С одной стороны, многое зависит от того, какой сложности предполагается изделие. С другой — дизайнеру ведь надо настроиться, созреть. Войти в образ. Когда ухватишь стилистику, найдёшь нужный пластический ход, ты должен определиться с материалом, оценить его фактурные и скульптурные возможности. В чём ещё специфика? Ручки или опоры — это же не монументальные вещи, это мелкие детали. Тут всегда работаешь с нюансами. Радиус какого-нибудь изгиба поменяешь на один градус — и меняется всё! Прежде чем достигнешь нужной выразительности, перепробуешь массу вариантов. Важно ещё добиться верных пропорций: ручка существует не сама по себе, она — элемент мебели, поэтому мы на компьютере её обязательно «прикладываем» к объёму, примерно зная, какие существуют стандартные мебельные модули. Чаще всего после того как изделие уже выполнено в реальном материале, вносим какие-то изменения, и процесс повторяется: моделирование в 3D, прототип в пластике, программа для ЧПУ-станка, изготовление единичного образца. И только потом доходит дело до техдокументации и ввода изделия в производство. Короче, муки творчества.

Конечно, если муки творчества мешают ритмичной деятельности всей бизнес-цепочки, — это губительно. Но управление «Валмаксом» устроено так, что конфликта между творческим звеном и производственным не наблюдается.

— Любые риски, в том числе творческие, можно и нужно просчитывать, — говорит Сергей Андреев. — Правда, чтобы это делать, руководитель фирмы, связанной с дизайном, сам должен быть специалистом в дизайне. Обязательно. Я в этом абсолютно убеждён. Если ты технарь — лучше делай болты. В «универсальных» управленцев, которые могут рулить чем угодно, я тоже не верю. Как и в маркетологов с их отвлечёнными рекомендациями.

Нет, в нашем бизнесе нужно профессиональное знание предмета. Только оно даёт понимание закономерностей рынка. Ты должен ориентироваться в тенденциях, заранее видеть возможные изменения конъюнктуры, смену направлений.

Почему мы, например, в некоторых сериях Sagittario усилили декоративные акценты? Откуда гламур, откуда кристаллы сваровски, ювелирные элементы? Да просто и в декоре интерьера, и в мебели чувствуется сегодня тяга к большей мягкости форм, к приватности. Идёт такая стилевая волна. Жёсткие прямые линии поднадоели. Они схлынут. Их многие сейчас стараются сгладить, утеплить. Мода меняется. И надо быть готовым к смене вкусов.

Быть готовым к смене вкусов, работать на перспективу — краеугольный принцип, который проповедует глава «Валмакса». Фирма при любых рыночных раскладах держит резервные мощности и резервное оборудование для обкатки и ввода новых изделий. Это затраты, которые напрямую не окупаются, но без них у бизнеса нет будущего, считает Андреев.

Кстати, кризис показал, насколько стратегически верно действует «Валмакс».

— Народ перестал покупать мебель. Среднеценовой сегмент просел серьёзно. Что пришлось делать мебельщикам? Придумывать новые ходы, стараться покупателя зацепить, привлечь. Чем? Дизайном. Точка зрения фабрик на дизайн изменилась кардинально: они захотели выделяться из общей массы. К модной красивой фурнитуре проснулся повышенный интерес. Так что «Валмакс» прошёл кризис практически без потерь. У нас появилось много новых клиентов. И, заметьте, в кризис у многих фабрик стали вдруг продаваться более дорогие модели. Это хороший знак. Раньше такого не было.

Возможно, кризис отчасти приблизил нас к простой истине: на конкурентном рынке — хочешь не хочешь — надо отстраиваться.

— Зайдите в любой европейский мебельный центр, посмотрите на «корпус» одной ценовой ниши: основные конструкционные решения, формы, линии, даже материалы могут быть идентичны, а ручки — никогда. Фабрики ревностно следят за этим, поскольку фурнитура во многом определяет лицо коллекции. И ещё. Никогда европейскому мебельщику не придёт в голову на ручках экономить. Сделать достаточно дорогую коллекцию и поставить копеечные рейлинги? Нонсенс. Всё равно что на «мерседес» прилепить значок «запорожца». Как вы думаете, можно будет такого «мутанта» продать по цене «мерседеса»?

Вопрос риторический.

Ирина Фадеева

29 апреля 2010 (№88)