Фабрика Pushe вступает в большую игру

Мало какой фабрикант не желает гордиться звучным именем своего предприятия: им можно прикрыться и как торговой маркой, и как полновесным брендом, и, в конце концов, как знаменем.

Фабрикам с многолетней историей, с одной стороны, проще — их все давно знают, и имя, пронесенное через годы советско-российских экономических перипетий, выступает ныне дополнительным свидетельством надежности, сохранения традиций и прочих, очень значимых для потребителя свойств.

С другой же стороны, что мы на сегодня имеем в результате этой благородной преемственности? — сплошную историю с географией. Буквально — от Боровичей до Кузбасса — все у нас "***-мебель". А когда территориальные привязки отсутствуют, мебельщики в погоне за удачным словом, очевидно, прибегают к помощи Большой Советской Энциклопедии, причем, ограничиваясь первым ее томом, — чем, иначе, объяснить такое количество названий на букву "А"? С типично русской склонностью к значительности — от "аллегро" до "аиды", от "альянсов" до "аксиом". И как после этого фабрике с солидным названием выпускать дешевенький диванчик, на котором хочет сидеть небогатый русский гражданин? Неудобно как-то, честное слово. Не тот уровень...

С фабрикой "Пуше" все иначе. Во-первых, необычно уже название: никаких прямых аналогий и аллюзий. Короткое и приятное на слух, в тоже время загадочное. Что слово означает? Зашифрованы ли тут фамилии учредителей или кличка любимой собаки? Нет, увольте. Это просто марка. Ровно настолько короткая, чтобы запомниться с первого раза. Ровно настолько удачная с точки зрения фоносемантики, чтобы не вызывать странных ассоциаций. И ровно настолько же ни к чему не обязывающая в плане идейной нагрузки — ни своих владельцев, ни потребителей. В то же время, призрачно намекающая последним на то, что речь пойдет о мебели мягкой.

Трудились ли над этим, рискнем предположить, брендом команды умудренных опытом маркетологов, тестировались ли многочисленные варианты названий на фокус-группах, подводилась ли мощная теоретическая база под рекламную стратегию? Нет, не трудились, не проводились, не привлекались...

Во-первых, с финансовой точки зрения это пока непозволительная роскошь для фабрики, которая существует на рынке всего два (!) года. Во-вторых, никогда не стоит принудительно поверять алгеброй то, что рождено талантом и интуицией. Получилось? — отлично, движемся дальше. У "Пуше" все пока так и получается. По наитию.

Два года для мебельной фабрики — младенческий возраст. Особенно, если ты начинаешь даже не с абсолютного нуля — когда есть площадка под котлован и куча денег для инвестиций, а с минуса — когда в провинциальном городке с никакой покупательной способностью тебя нанимают, вручая в ведение некий цех по изготовлению диванов для продажи на оптовых рынках. Минусом в данном случае является то, что эти диваны уже знают в определенном сегменте, они дешевы и хорошо продаются, у "фирмы" уже есть какие-то связи и какая-то репутация и имидж, избавление от которых, в конечном счете, выливается в дополнительные затраты. Очень сложно отказать покупателю, приезжающему к тебе на грузовике с настоящими деньгами. Синица в руках — она здесь и сейчас. Поэтому вырасти из "ангара" в приличное предприятие способны единицы. Те, кто все же решает поучаствовать в тендере с неизвестным концом — по поимке журавля.

— Мы начинали со ста метров "производственных площадей", и делали мебель как другие подобные мастерские: чтобы быстро продалось на рынке, — вспоминает сегодняшний владелец и директор "Пуше" Михаил Титов. — К нам постоянно приезжали оптовики с одним вопросом: а можно сделать похуже и на 100 рублей дешевле? Нам хватило мужества сказать нет.

Удивительно, но в ассортименте "Пуше" до недавнего времени было всего шесть моделей мягкой мебели. Причем, как честно признаются на фабрике, отнюдь не оригинальных, а из серии хитов, проверенных временем, массово клонируемых многими мебельщиками. Тем не менее, "пушистые" диваны продаются сегодня в 60 точках в Москве и регионах, оптовики готовы везти их хоть на Дальний Восток, но для этого, как полагает г-н Титов, пока недостаточно широк ассортимент.

— Парой ходовых моделей невозможно забить фуру, а в Москву мы возим и "газелями", и "бычками". Причем возим из Рязани, где расположено производство, до Москвы бесплатно. Нам удобно держать там фабрику, потому что аренда существенно дешевле. В то же время, это не настолько далеко от столицы, где мы живем, чтобы переселяться окончательно и считать себя региональным предприятием.

Фабрика доросла до большого выхода в свет. Готовясь к этапному событию — участию в нынешней ноябрьской выставке, "Пуше" разрабатывает новые модели, печатает каталоги, усиленно ищет конструкторов и дизайнеров, попутно делясь планами о вводе в строй 10 000 кв. метров новых мощностей. А не сделать ли вам, господа, дорогой диван, не выйти ли на другое поле, спрашиваем мы, не открыть ли, в конце концов, красивый фирменный магазин? Вы вообще куда движетесь? "Мы будем работать в массовом сегменте, делать диваны средней ценовой категории. Мы нашли своего потребителя и будем расти вместе с ним. Да, через несколько лет мы хотели бы стать национальным брендом, продающимся в России, ближнем и дальнем зарубежье. Кстати, пробная партия наших диванов уже уехала в Германию, и в ближайшее время мы будем продаваться в Казахстане," — улыбаются в ответ.

Два года, шесть моделей... Есть еще одна шокирующая цифра, непосредственным образом касающаяся фабрики "Пуше". Ее директору Михаилу Титову всего 22 года. Это он, вернувшись в Рязань после учебы в США, поднял фабрику и, что называется, заставил о себе говорить. Это о нем сотрудники почтительно сообщают корреспонденту "МБ": "Вот познакомитесь с нашим директором, и все поймете!" Это он садился со своим замом по продажам в машину и объезжал все попадающиеся на пути мебельные магазины с фотографиями в руках, уговаривая директоров взять на пробу несколько диванов.

— Конечно, большинство администраторов магазинов нас поначалу не воспринимали всерьез: приходят два парня с улицы и какие-то диваны предлагают, — говорит сегодня Михаил. — И все-таки, кто-то поверил, попробовал, а потом на нас начала работать и миграция трудовых резервов в торговле. Люди, занимающиеся розничными продажами, часто меняют место работы, но связи с поставщиками, слава богу, остаются у них в голове. Переходя в другой салон, продавец сразу оглашает директору список тех, с кем он работал и чей товар способен сделать магазину хороший оборот. На проверенных связях весь бизнес держится.

Одной из главных своих проблем Титов считает проблему кадров. Во-первых, нужны конструкторы и дизайнеры, которых, как известно, попробуй сыщи: старые профессионалы в смутные времена сменили поле деятельности, а новых выросло еще не так много. Во-вторых, производство мягкой мебели во многом держится на ручном труде обивщиков, и в этих специалистах фабрика тоже начинает испытывать нужду. Молодежь не очень-то стремится в не самую престижную профессию, а потом долго набирается опыта, пока начнет догонять мастеров по выработке. Высокая зарплата, к сожалению, не гарантирует автоматически высокого мастерства, но другого пути, как растить кадры собственными силами, на фабрике не видят. Впрочем, с момента открытия производства из "Пуше" не ушел никто, что показательно.

Что у "Пуше" впереди? Линия чехловой мебели. Новая фабрика. Новые рынки продаж. Новые успехи. Впереди, скорее всего, полагающиеся серьезному предприятию осмысленные маркетинговые и производственные программы и все те методы экспансии, которые описаны в любом учебнике по менеджменту. Вот тут и пригодится алгебра, которая займет место интуиции. Масштабный бизнес требует технологичного управления, а уж Титову это известно, кажется, еще с той самой школьной скамьи в Оклахоме, которая, видимо, и сыграла ключевую роль в становлении его как бизнесмена и человека.

— Миша, а мечтаете вы о чем? Что будет с "Пуше" лет через пять?

— Нас будут знать везде, во всех крупных российских городах. В каждом пятом доме — по два наших комплекта. А в далеком Милане итальянцы изучают наш новый диван...

Вот так, ни больше, ни меньше. Ловим на слове, "Пуше"!

Мария Куринная

29 октября 2003 (№23)