Рольф Демут: Я обязательно построю фабрику в России

Валерия Кононенко

Немецкая деловая пресса называет Рольфа Демута «Генри Фордом мебельной промышленности». Созданная им компания первой в Европе стала производить диваны конвейерным методом.
Строительство производственных площадок за пределами Германии герр Демут тоже поставил на конвейер.

Schieder group не раз заявляла о том, что намерена инвестировать значительные средства в российский мебельный бизнес. Действительно, крупнейший мебельный концерн Европы в свое время вложился в фабрику мягкой мебели в Калининграде, затем намеревался строить производство в Костроме и затевал крупный проект в подмосковной Истре. Однако активность Schieder постепенно утихла. Группа вышла из калининградского бизнеса, ничего внятного не построила в Костроме, забросила дела в Истре. Рольф Демут отвернулся от России и обратил свой взор на Китай.

С главой Schieder group корреспонденту «МБ» удалось встретиться на IMM Cologne. Г-н Демут излучал уверенность и пребывал в отличном расположении духа, поскольку заключил выгодный контракт с крупной китайской торговой компанией. Он был настолько вдохновлен, что даже согласился поговорить о России.

— Господин Демут, намерена ли Schieder group и дальше увеличивать долю своего экспорта?

— Сейчас экспортная доля составляет 35 процентов, но мы намерены довести этот показатель до 50-ти. Я думаю, что к 2008 году так и произойдет. Наряду с новыми производственными площадками мы активно осваиваем внутренние рынки тех стран, где, собственно, их и строим. Так у нас произошло в Китае и Польше. Особенно меня радуют регулярно увеличивающиеся продажи в Китае. В ближайшем будущем мы намерены оставлять 70 процентов производимой там мебели внутреннему рынку и всего лишь 30 отправлять на экспорт. Так будет правильно.

— Рентабельность немецкого мебельного рынка падает. Ваши коллеги по цеху спешным образом переориентируются на внешние поставки. Каково, по вашему мнению, оптимальное соотношение между экспортом и продажами в Германии для Schieder?

— Мы хотим создать устойчивый баланс между экспортом и внутренним сбытом. С одной стороны, мы не должны полностью зависеть от немецкого потребителя, с другой, — нам как немецкой компании, ориентированной на производство массового продукта, психологически важно сохранять лидирующие позиции на родине. Соотношение 50 на 50 идеально во всех смыслах. Сейчас большая часть мебели, которую мы производим в Польше, уходит в Германию. Хорошо освоены Австрия, Швейцария, Великобритания и Чехия. Кроме того, очень перспективны российский и турецкий рынки. В 2005 году 8 процентов от общей доли нашего экспорта пришлось именно на Россию. Турция покупает немного больше — 8,9. Это практически на одном уровне с Китаем.

— Насколько велик платежеспособный спрос в Китае? Еще недавно эта страна воспринималась, скорее, как площадка, где можно построить недорогое производство, а не как емкий рынок сбыта.

— Китайский потребитель меняется с удивительной быстротой. Он хочет иметь европейский вкус и ориентируется на европейский товар. Не нужно предпринимать каких-то дополнительных усилий, чтобы заинтерсовать его нашей продукцией. В 2005 году мы уделяли большое внимание китайскому внутреннему рынку. В Гуаньчжоу было открыто торговое представительство «Schieder group» и мебельный салон на 350 квадратных метров. Там мы выставляем не только мебель с лейблом «Сделано в Китае», но и европейскую продукцию. Видим, что спрос растет.

Кстати, ассортимент в этом магазине не ограничивается одной только мебелью. Продаем и индийские ковры, и европейские аксессуары. Планируется расширять нашу торговую сеть в Китае на условиях франчайзинга. Точно могу сказать, что до конца марта будет открыто 5 магазинов. Мы также думаем, что подобная концепция среднесрочной разработки рынка будет использована не только в Китае, но и в соседнем Тайване, в других азиатских странах.

— Два года назад вы проявляли не меньший интерес к России. Были разговоры о том, что ваша компания построит у нас как минимум три производственные площадки, а ваши российские партнеры утверждали, что и это не предел. Тем не менее в 2005 году вы резко сократили свою активность в нашей стране. Почему?

— Россия — моя давняя, я бы даже сказал, голубая мечта. И как любая мечта она труднодостижима. Мы не первый год пытаемся закрепиться в России, но у нас всегда возникают большие проблемы с вашим бюрократическим аппаратом. Именно поэтому мы сократили свою активность в Калининграде. Известно, что там существуют определенные налоговые послабления. Но мне они кажутся странными. Например, для того чтобы сократить налоги, мы должны были каждые три месяца открывать новую фирму. Довольно затратный процесс. Не лучше ли пускать эти же самые средства на развитие новых производств в тех странах, где нет подобной законодательной двусмысленности? Я понимаю, что русские предприниматели могут работать в таких условиях. Может, потому, что у них нет другого выбора. Но мы, немцы, так не можем. Я не хочу бороться с коррупцией, которая процветает в среде российских чиновников. Не хочу давать взятки, замаскированные под инвестиции.

— Однако многие иностранные компании находят способы работать в России.

— Вы же понимаете, что все дело в цене вопроса. Schieder group не хочет строить бизнес на таких шатких основах. Конечно, если я буду покорно платить столько, сколько мне скажут, то, наверное, наша компания быстрее продвинется в России. Но я этого делать не собираюсь. Поймите, я с большим неудовольствием говорю все это, но нужно признать, что европейцам практически невозможно работать в России. Пока инвестиционный климат вашей страны нельзя назвать привлекательным.

28 февраля 2006 (№46)